|
Постфактумом, без нюансов, по всем постам,
Выходит, что я проиграла сердцем,
Не поверив мозгам.
А может мозг ослабел и его разбил паралич.
А может вместо него у меня в голове кирпич.
Но это уже не суть.
Война против себя за тебя окончена.
Забыта, прожита, перелицована и просрочена.
Спрятав красочные стяги своей громкой лжи,
Ты горделиво покидаешь поле боя моей души.
Там теперь все в кратерах от мин и ручных гранат.
Усыпано гильзами
И осколками «изподтекильных» бутылок.
Ты испуганно, в последний раз промолчав, заходишь назад,
И хладнокровно расстреливаешь в упор мой затылок.
Боги дали шанс, но отключили опцию life-overdraft.
Заштопали сердце небрежно, потому еще кровоточит.
Я лежу, погребенная,
В болоте твоих нелогичных неправд
И слушаю про громкое будущее, что мне пророчат.
Тут бы тебя обвинить, посуду бить и сделаться жертвой.
Кричать на каждом углу про подлость, пока злость
Не пойдет на спад.
Но я мертвый герой, раздобывший себе новые нервы -
Кусок мышцы в груди, наивный и сильный, во всем виноват.
Мои верные воины, побросав все дела, несутся спасать.
Мои извечные оппоненты и любители черного юмора
Поднимают, отряхивают, обнимают, а я
И сама ведь могла бы встать.
Но вместо этого врастала позвоночником в днище и думала:
[Что разлеглась, дурная, всплывай. Зажуй позор кислородом.
Бейся лбом об стену, смейся и забывай.
Отращивай броню прямо сквозь кожу.
Станет легче дышать в этой новой определенности.
Станет проще и лучше, ты опомнилась в шаге от пропасти.
А теперь заткнись, прекрати метаться и стань домашней.
Ты же предвидела этот расклад , тебе никто не нужен.
Останься один на один со своей съехавшей башней
И жри разбитые надежды на завтрак, обед и ужин].
Задираешь голову на небо серое, хмурое, в тучных пятнах.
Наверное, небо - это аура Творца.
Он смотрит сверху на нас и фэйспалмится вероятно,
И снисходительно шепчет мне в ухо,
Какая же я дура и овца.
Мне нечем это крыть, он прав, я всегда ведь знала.
И не скрывала и громко кричала
Со своего пьедестала.
Но не верила, хотя гуляла только под этим знаменем.
А теперь не знаю, как жить со свалившимся осознанием.
Истерично уходим прочь, до дрожащих колен.
Я воздержусь от комментариев, так что ты продолжай,
Не стесняйся.
Мой маленький, перепуганный Гуинплен.
Улыбайся и ври. Улыбайся и ври. Всегда улыбайся.
Захлебнувшись вдохом, кривлю губы в саркастичной ухмылке.
Переворошив свои пьяные вопли, прикрываю глаза ладонью.
Я больше тебя не держу в простреленном затылке.
Все так нелепо началось и закончилось.
Я больше не хочу тебя помнить.
|
|
|
